Ви с тяжеленным чемоданом налички и кредитных чипов зашёл на порог халупы. Митч постучал в дверь, а затем открыл её, не дожидаясь приглашения. Из глубины дома раздалось хриплое:

– Входите.

Будто больная ворона прокаркала. Этот голос Ви уже не понравился.

Внутри было практически темно. Пахло дешевым куревом, мочой и гнилью. Рой сидел в кресле-качалке, по пояс накрытый грязным одеялом. Сложно был сказать, сколько лет этому огрызку человека. Волос не осталось. Лицо - сплошные шрамы. Вместо левого глаза был дешевый, старый окуляр. Вместо правого - гноящаяся дыра. В черепе несколько грубых металлических заплаток. Одной руки нет. Ноги - примитивные протезы, которыми в Найт-Сити сейчас и бомж побрезгует.

– Рой, старина… – медленно начал Митч. – Здорово. Помнишь ты искал покупателя? Вот он. Ви зовут. Мне сильно помог. Хороший мужик.

– Корп? – снова заговорил как прокаркал Рой.

– Не, не. Наёмник. Как Сантьяго. Помнишь я про него рассказывал?

– Еб#ло как у корпа, – прохрипел Рой. – Хитрое еб#ло. Но тебе, Митч, я верю. Деньги?

Ви открыл чемодан и сунул под нос инвалиду.

– Лям эдди, – произнес наёмник. – Нал и чипы. Как договаривались. Пересчитаем?

– Лям. Угу, – кивнул огрызок человека, – Помоги мне встать, Митч. Колени опять клинит.

– Давай, братишка, – с грустным вздохом произнёс Митч, помогая инвалиду подняться. – Ты их опять забыл смазать?

Дрожащей рукой Рой забрал у Ви чемодан, едва не уронив его.

– Пойдемте, – прошамкал ветеран. – Пора мне ее показать!

Голос его стал чётче, громче и раза в три безумнее. Инвалид отвёл их в соседнюю комнату, где на старой тумбе, будто на алтаре лежала бомба. Корпус из черного металла был слегка запылен, но его явно часто чистили. Инвалид включил свет. Три лампы ударили лучами прямо на алтарь.

– Вот она, моя малышка! – прокаркал безумец. – MK-28 S. Вне серийная модель. Девяносто пять килотонн. Настраивается под биомод хозяина. Либо запускаешь таймер и бадабум через полчаса, либо она взрывается сама в случае твоей смерти.

“То что надо”, – подумал Ви.

– Мне её дали и сказали подорвать Снейк-Крик. Та ещё дырень была. Тысяч сорок человек. Рабочие, фермеры, голытьба. Я сумел просочиться, но внутри что-то накрыло. Решил нахер все. Продам бомбу, сбегу из армии. Я не стал ее взрывать, – произнёс инвалид, с любовью поглаживая корпус бомбы, а затем аккуратно стирая следы отпечатков тряпочкой. – Припрятал, а потом… Меня сцапали черно-красные. Я им сдуру все и выдал. Мол хватит войны. Просто жить хочу. Я дезертир. Пацифист. За мир во всём мире. Не стал, вас взрывать, а они…

“Благодарность” арасаковцев Ви мог хорошо представить.

– Перед смертью так дрожат коленки… Нет спасения и пощады не проси, – с подвыванием продекламировал Рой, явно вспоминая свою казнь. – За идею, брат, тебя поставят к стенке. Будь готов себя ты в жертву принести.

Из его дыры вместо глаза потекла какая-то жидкость. Слезы? Или просто тело уже рассыпается?

– Ты правильно сделал, что решил её продать, – произнёс Митч. – Я отвезу тебя в клинику. Там подлатают. Начнёшь жить заново.

– Я не поэтому продаю, Митч, – возразил инвалид. – Мне просто хана уже. Надо, чтобы кто-то её забрал. Она очень хочет взорваться, но не здесь.

“Совсем крышняк поехал”, – решил Ви, подходят к бомбе.

– Открой порт, – произнес Рой. – Давай. Сейчас я назову пароль.

Ви ощутил